Интервью

Талантливый человек талантлив во всем. Одни уверены, что музыкальный талант это дар свыше, но те, кто живут этим делом, считают свой талант обыкновенной способностью, как, например, хорошо читать стихотворения. Алла Сергеевна Андреева, необыкновенный для саратовской культуры человек, работает в Театре оперы и балета практически 18 лет.

— Алла Сергеевна, с чего начался Ваш путь в музыку?

— Я уже с 7 лет занималась в музыкальной школе. Позже я поступила в местное музыкальное училище (в Пензе) и по его окончании получила 2 диплома, потому что освоила два музыкальных инструмента: фортепьяно и флейту. В моем городе не было заведений, где можно было получить высшее образование, и мне пришлось переехать в Саратов и поступить в Саратовскую консерваторию. Полное музыкальное образование заняло у меня 17 лет.

— Кто был инициатором Вашего поступления в музыкальное училище?

— Ну, конечно же, родители! Они заметили, что у меня совершенный музыкальный слух. Например, когда родители узнают, что у ребенка гибкая стопа, то его отдают для занятий по прыжкам в воду. На самом деле, я не хотела учиться игре на фортепьяно, моим предпочтениям отвечали вольтова и арфа. Но, тем менее, мои ожидания не оправдались: мне объяснили, что вольтова для мужчин, а на арфе в Пензенском музыкальном училище играть не учили.

— Тяжело ли было совмещать учебу и музыкальное образование?

— Нет, я закончила всего 8 классов, поэтому музыка не вызывала особых трудностей. Я была великолепной ученицей, поэтому за один школьный год я проходила два. Образование в мое время было не то, что сейчас, раньше все было проще. В музыкальном училище я выучилась игре на флейте, а в консерватории уроки фортепьяно преподавались как общий предмет.

— Вам удалось побывать на гастролях в раннем возрасте?

— Да, когда я училась последний год в музыкальной школе, мне рассказали о девичьем кружке: от них ушла флейтистка, и группа искала достойную ей замену. Друг мне сказал: «Сходи, а вдруг понравишься». Я набралась наглости и решилась пойти. Меня взяли без проблем, и в моей жизни началась новая пора: еще в детском возрасте, в 16 лет, я начала ездить на гастроли. Конечно, (смеется) это нельзя назвать гастролями, это была обыкновенная наемная работа. Нам предоставляли места для проживания, похожие на сараи, но это не расстраивало, лишь бы крыша над головой была. Раньше предпочитали живой звук, и, когда толпа совсем развеселиться, люди просили исполнить их любимые песни. Деньги на проживание мы зарабатывали своими выступлениями, также хватало на приобретение аппаратуры, поскольку купить ее можно было только за наличные.

— Вы где-нибудь работали до Театра Оперы и Балета?

— Я работала в духовом оркестре «Волга-Бэнд» вместе со своим мужем вплоть до рождения первого ребенка, Марии. Гастроли, опять же, выглядели как наемная работа, но все наши выступления были уже распланированы. В 1994 году мы посетили Южную Корею, Новый год мы встречали Германии. Побывали в Швеции, Норвегии — увидели практически весь свет благодаря работе. Что было для нас необычно — это то, что всех участников оркестра размещали по семьям; это была такая форма проживания, чтобы мы могли узнать быт, традиции народа.

— Ваша семья — семья музыкантов?

— Да, мой муж, Михаил Евгеньевич Андреев был эстрадным гитаристом. Когда он поступал в музыкальное училище, то отделения классической гитары его никак не привлекало. Поэтому ему пришлось выучиться игре на контрабасе. Подготовительные курсы длились 10 лет. Затем он и его друзья организовали группу под названием «Вершина пропасти». Ребята сами писали песни, на то время это было очень здорово — исполнять музыку в стиле рок. В общем, мой муж овладел тремя инструментами: контрабасом, бас-гитарой и фортепьяно.

— Помните ли какие-то курьезные ситуации в работе?

— Да, причем несколько. Один произошел, когда отключили свет во всем театре во время представления, и оркестр доиграл по памяти отрывок до конца. Для нас это уже обыденное дело после стольких лет работы в театре. И был еще один случай, но тот уже больше по трагической части, если можно так сказать. Не помню, какое шло представление, но в нем присутствовали сцены боя, и, соответственно, на актерах были надеты доспехи, а в руках были мечи, сделанные из фанеры, но достаточно тяжелые, и выглядели они, как настоящие. Получилось так, что один меч упал в оркестровую яму на голову музыканта. Конечно, представление не было сорвано, но мужчина получил травмы и потом пролежал в больнице несколько недель.

— Что Вы чувствуете, всегда находясь за сценой?

— Во-первых, название театра говорит само за себя. Зрители посещают наш театр, чтобы увидеть оперу и балет, а никак уж не нас любимых. Поэтому, если такой вид работы задевает твое самолюбие, то, пожалуйста, двери всегда открыты. Во-вторых, наш оркестр бывает на сцене довольно часто. Во время представлений, которые включены в Новогоднюю программу, наш оркестр находится на сцене. Таких случаев, когда мы выбираемся на свет Божий, достаточно много.

— Хотите ли Вы видеть своих детей музыкантами?

— Если честно, столкнувшись со всеми неприятными моментами, связанными с несправедливым отношением к музыке, я не хочу видеть своих детей музыкантами. Однако я вижу в них задатки, способности, поэтому я не против развития музыкального таланта, с них от этого не убудет.

— Вы не пожалели, что посвятили всю свою жизнь музыке?

— Нет, конечно. Я считаю, что мне очень повезло, потому что мои друзья вообще после окончания консерватории не смогли найти приличную и хорошо оплачиваемую работу. Моим друзьям пришлось полностью менять профессию: одна выучилась на парикмахершу, другой получил второе — юридическое — образование и стал работать по своей новой профессии.

— Талантливый человек талантлив во всем?

- Нет, здесь дело не в самом таланте, а в том, что человек умеет быстро перестроиться. Нужно быть мобильным и просто успеть схватить возможность хорошего заработка, вот и все.

Беседовала Клавдия Галкина