СМИ: Судья в суде перед судьёй

Мне интересен иск зампреда Саратовского облсуда Виктора Константиновича Журавлёва к Информационному агентству «Взгляд-инфо» (точнее, к ООО «Медиа Мир» и главному редактору Николаю Валерьевичу Лыкову). Не раз доводилось выступать в судах и как ответчику, и как  защитнику в схожих процессах, и на будущее не зарекаюсь. Посмотрел текст искового заявления и удивился… как бы аккуратно сказать? Неряшливости. Допускаю, что намеренной. Люди-то грамотные и опытные писали. Кажущиеся нестыковки изложения с логикой закона, по моему мнению, вызваны стремлением замаскировать слабую правовую позицию. Потому что немногие выжившие за последние десятилетия редакции и журналисты на своей шкуре освоили юридическую грамотность и пишут с оглядкой на суды, по-глупому не подставляются. Не буду высказываться по сути спора, а сосредоточусь лишь на недостатках (на мой субъективный взгляд) теста искового заявления.

1.ИСК БЕЗ АДРЕСА

Многие комментаторы уже отметили нарушение требований статьи 131 ГПК РФ к форме и содержанию искового заявления. Норма пункта 2.2 обязывает истца указать «наименование истца, его место жительства или, если истцом является организация, её место нахождения, а также наименование представителя и его адрес, если заявление подаётся представителем».

Во-первых, здесь истец – человек, а не юридическое лицо – своё место жительства не указал.

Во-вторых, здесь заявление подано представителем, так как под заявлением стоит подпись не истца, а его представителя. Наименование представителя указано (хоть и перед подписью в конце, а не как принято в начале заявления, в реквизитах), а вот адрес представителя не указан.

Непонятно, почему судья Волжского районного суда до принятия к производству не заметил? Понятно, что домашний адрес истца он не знал и полномочий проверять его на этой стадии не имеет. Но, адрес областного-то суда он знать должен?! Это не встроенное в 9-этажку помещение, ни в обкоме КПСС, ни в облсуде жилых квартир нет и не было никогда. Почему не вынес определение (статья 136 ГПК) об оставлении заявления без движения? Сам по себе этот факт может быть связан со статусом истца. Предположение это проистекает из указания истцом вместо своего места жительства – адреса своего места работы.

2. О СВЕДЕНИЯХ

Исковое заявление не по всем эпизодам указывает, в чём заключается нарушение либо угроза нарушения прав, свобод или законных интересов истца (это требование статьи 131 ГПК). Нарушение прав, согласно статье 152 ГК и разъяснений в пункте 7 постановления Пленума ВС РФ от 24 февраля 2005 №3, состоит в распространении сведений:

- порочащих честь, достоинство или деловую репутацию (бремя доказывания на истце),

- если эти сведения не соответствуют действительности (бремя доказывания на ответчике).

Таким образом, истец должен в исковом заявлении:

- описать сведения, распространённые ответчиком,

- доказать, что эти сведения порочат именно его.  

Следует отличать понятия «сведения» (известия, сообщения о чем-либо, или факты, данные, характеризующие кого-либо, что-либо) от понятия «цитата» (точная дословная выдержка из какого-нибудь текста). Закон и разъяснение Пленума ВС РФ обязывают истца указать именно сведения, а не цитаты. Конечно, может найтись цитата, по объёму идентичная спорному сведению, но крайне редко. В одной цитате могут содержаться одно или несколько сведений, или ни единого сведения. Сведение может содержаться в одной или нескольких цитатах. Вот, например, первый из приведённых истцом фрагментов:

Как видите, в одной цитате я насчитал шесть сведений. Разумеется, это моё прочтение, а иной читатель вычленит в той же цитате пять или семь сведений на своё усмотрение. Важно другое: истец в цитате не вычленил ни одного сведения вообще, не заявил никаких требований в отношении ни одного из этих шести сведений, указывая на ложность и порочность их всех в совокупности (всего «фрагмента статьи») и требуя от суда признать их все таковыми.

Интересно, каковы будут правовые последствия, если суд признает лживыми сведения о должности Журавлёва? Покинет ли тогда Журавлёв свой пост в силу обязательности исполнения судебных решений?

Мы видим, что истец не смог по данному фрагменту статьи ответчика внятно сформулировать своё негодование. Подобное относится и к другим эпизодам.

Например, в следующем фрагменте статьи истца содержится два сведения: «И ещё деталь: супруга Виктора Журавлева трудится в Сбербанке». Сведений два:

1.У Журавлёва есть супруга.

2.Супруга трудится в Сбербанке.

Истец утверждает, что оба этих сведения в совокупности не соответствует действительности?

3. О ДОКАЗАТЕЛЬСТВАХ

Поскольку истец не захотел чётко сформулировать оспариваемые сведения, постольку ему сложно доказывать несформулированное. В той же вышеприведённой цитате про супругу закавыка: что порочит честь и достоинство истца? Факт супружества… не буду комментировать. Факт наличия трудового договора с той или иной организацией может порочить честь трудящегося, или может порочить честь организации. Если супруга или Сбербанк посчитают себя опороченными. При чём тут истец?

4. О САТИРИЧЕСКИХ ДОКАЗАТЕЛЬСТВАХ

Вышесказанное усугубляется, когда речь заходит о фельетонах. Потому что безадресный, или аналитический фельетон, цитирую: «Он крупномасштабен, посвящён не одной локальной ситуации, а обобщает ряд сходных ситуаций, в которых действуют несколько личностей. Он выступает против отрицательного явления, наносящего вред обществу. Публикация начинает обретать признаки памфлета, сближается с художественной сатирой».

Следовательно, задачей истца должно стать прежде всего доказательство адресности фельетона. То есть, истцу следует недвусмысленно заявить: «Оскорбительное прозвище Витя-НДС и панибратское Витя – это мои погоняла, всё, что написано в фельетонах Полишенеля о деяних «Вити-НДС» и «Вити» – это написано обо мне». Недостаточно указать на то или иное восприятие этих прозвищ третьими лицами – они не являются стороной судебного спора. Важно самооценка истца: он лично идентифицирует себя с персонажем фельетона?

Если ответ: «да», если его лично права нарушены, если он претерпел моральные страдания, то следует смело приступать к доказательствам. В исковом заявлении их нет (что не исключает возможности представления их суду позже).

Если ответ: «нет», если лично истец не имеет отношения к персонажу фельетонов, то доказывать нечего – нет предмета судебного рассмотрения. Истец не вправе выступать в суде от имении судебного сообщества как социальной категории.

5. СКОЛЬКО ВСЕГО СВЕДЕНИЙ?

Признаюсь, я слегка заострил. На самом деле, хоть и с трудом, из заявления можно догадаться о тех сведениях, которые истец считает распространёнными. Они просто не систематизированы, разбросаны по тексту произвольно, вне связи с источниками сведений (цитатами) и доказательствами.

Попробую их назвать, хотя это непросто. Объясню цитатой из искового заявления: «…приведены в негативном свете сведения о занимаемых родственниками работников судебной системы сведения о занимаемых родственниками работников судебной системы Саратовской области должностях, в том числе касающиеся заместителя председателя Саратовского областного суда Журавлёва В.К., с указанием на наличие взаимосвязи между должностью Журавлева В.К. и приёмом на работу и профессиональными успехами его дочери и супруги». Скажите, причём здесь «негативный свет»? Негативное или позитивное освещение никак не влияет на признание сведений недостоверными или порочащими. Скажите, причём здесь «родственники работников судебной системы»? Истец подал иск от себя, а не от совокупности работников.

Думаю, правильным было бы сформулировать примерно так:

1. «Сведения о наличие взаимосвязи между должностью истца и приёмом на работу и профессиональными успехами его дочери и супруги».

2. «Должности родственников истца хорошо оплачиваются, но не требуют от них особого труда и получены исключительно в результате высокого социального статуса истца».

3. «Истец оказывает содействие работодателю своей дочери в решении вопросов, относящихся к её профессиональной деятельности».

4. «Между истцом и его детьми с супругой, работающими в различных структурах, имеется конфликт интересов. связанный с исполняемыми ими профессиональными функциями».

5. «Принятие решений по делам, в которых участвует дочь истца, сделано не с фактическими обстоятельствами дела и подлежащими применению нормами права, а исключительно с личностью истца, «подчинённые» которого в угоду его расположения якобы принимают судебные решения в пользу требований, заявленных его дочерью как участником судебных процессов».

(Прошу извинить за стиль – так в оригинале). То есть, прочитав исковое заявление, я насчитал всего пять сведений, которые истец называет недостоверными и порочащими. В отношении именно этих сведений и надо:

- во-первых, доказать факт их наличия в публикациях ответчика,

- во-вторых, доказать их порочащие свойства,

- в-третьих, порочащие именно истца, а не его родственников, не работодателей родственников, не судебную систему.

А остальное?

6. ДО КУЧИ

В исковом заявлении есть лишние эпизоды, сваленные до кучи – про оскорбления. На первой же странице, в первом же абзаце истец упрекает ответчика в оскорблениях. Далее, истец утверждает о наличии в серии фельетонов «оскорбительных, уничижительных прозвищ с целью создания у читателя негативного мнения о профессиональной деятельности истца»… «формируют пренебрежительное отношение к истцу как к должностному лицу и направлены на умаление авторитета судьи…» и тому подобное. Вообще, относительно серии фельетонов истец пишет много, но исключительно с этическим посылом, не указывая на недостоверность тех или иных сведений, а также не приводя доказательств порока истца в этих сведениях. К чему вообще истец поднял тему оскорблений? Эта ария из другой оперы – пожалуйста, попробуйте посмотреть партитуру  статьи 297, 319 УК РФ или статью 5.61 Коап РФ.

Нечто подобное можно сказать и про фотоколлаж с лицом истца в кадре из кинокомедии. Собственно, здесь и сам истец ничего не говорит о недостоверности сведений (а что о них сказать?!), а рассуждает о «нормах журналистской этики», «унизительности» и «провокационности» изображения. Если так, то надо не в суд, а в какую-нибудь Комиссию по журналистской этике. Или, опять же, заявлять об оскорблении в соответствующие инстанции.

7. ЭПИЛОГ

Повторю, я ничего не высказал о сути иска. Есть стороны со своими представителями, судьи разных инстанций (подозреваю, дело будет долгим). Исключительно о содержании искового заявления. Потому что все истцы по делам о чести (которые я видел, а видел не одно) пишут примерно в этом стиле: масса цитат, листы моральных и аморальных рассуждений, апелляция к авторитетному сообществу, в котором состоит истец… Потом, в процессе продолжительных дискуссий, ходатайств, экспертиз и подобных процедур так или иначе истец уточнит свои исковые требования, суду и ответчику станет понятным перечень тех сведений, которые истец считает порочащими. Почему бы не перечислить их сразу?

Игорь Сухарев